
- Ты все еще хранишь мой подарок?
- Да...
- Я думал ты выкинула все что связанно со мной!
- Мишка то не виноват что ты еблан...
(с)
- Знаешь, мы совершили много ошибок…
- Да…
- Давай начнем все сначала, чтобы их исправить…
- Давай.
- Привет, меня зовут Данил, давай познакомимся?
- Привет, а меня Юля! Иди нахуй!
(c)
Когда мне не хочется жить, я просто иду спать. наутро кстати хочется в туалет. потом жрать. и как то не умирается...
(c)
- И что ты чувствовала, после того как вы с ним расстались?
- Как будто 10 рублей потеряла. Вроде и жалко, а как то похуй.
(c)
-Она... Она... Она такая... ну как редкий цветок! -Аааа.... Как цветик - семицветный? -Как лютик-ебану*ик!
(с)
- Классная ты , когда выпьешь
- И ты классный, когда я выпью..
(с)
молчи не молчи
не не не
все равно не осталось ничего
кроме дикого желания
рвать...кромсать...убивать
медленно
жестоко
и смакуя момент
И как показать ей,
что вся наша любовь и преданность друг к
другу рухнет, как только мы разбежимся? Как подготовить ее к этому, дать руку,
ногу, любую другую часть тела, которая поможет ей не упасть в эту бездну доверия или выкарабкаться из нее,
на худой конец? она привязана, как ребенок к этим ебанным людям, у каждого из
которых и у всех вместе взятых, нет того, что есть у нее одной. Она уже
большая, она должна сама это испытать, понять, привыкнуть, что так оно и есть:
все люди уходят, уходят, хорошо если, бесследно. И потом ты сидишь куклой
с распахнутыми ладонями и думаешь: Как
же так? А это жизнь, деточка, самая что ни наесть жизнь. Когда их красивые и
постоянные улыбки, звонкие голоса, тупые заебы закончатся вдруг- что ты будешь
делать?
Но я не знаю, как ей сказать, она ведь верит. И в праве ли я убивать ее
веру?

если наступит лето, можно уже не жить...
если дождаться рассвета, можно уже не спать...
кофе, окно, сигареты. любви я не стану искать.
только б дождаться лета...
и можно уже не дышать. (с.)
То ли от безделья, то ли от одиночества, то ли от потребности что-то или кого-то компенсировать у людей появляются новые привычки.
Раньше так складывалась, что люди не давали мне спокойно дышать одной, им надо было быть рядом и я не знала как от них вырваться, да и не особо-то хотела. А сейчас я придумала небольшой трюк: каждый раз когда я еду на какое-то мероприятие- я выезжаю за час раньше, чем должна была бы. И как следствие, чтобы не торчать как дура ожидая своих попутчиков где-нибудь в метро или клубе, я заезжаю в какую-нибудь кафешку. Чаще всего это Шоколадница-тут стоит пояснить что я никогда не беру там ничего сладкого, исключительно какую-нибудь разновидность кофе- я захожу, сажусь за приглянувшийся столик и запиваю дозы никотина ароматным кофеином.
Знаете, здесь нет какой-то романтики, я прихожу и травлю себя табаком, думая вовсе не о принцах и принцессах, полосующих мою жизнь, не кадрю людей, сидящих вокруг.. Я думаю о том. Что надо поставить новые набойки на сапоги, что завтра обязательно надо попасть на учебу, что стала пить латте с сахаром, хотя раньше всегда обходилась без него, что мульт про голубого бурундука и урода- Карлсона ( нерусская версия, нашего Карлсона я очень люблю) заебали крутить подряд уже не сколько лет в Шоколаднице на Совке…и какие-то мелочи, о которых вдруг появляется время подумать.
И когда я вот так сижу, возникает дикое ощущение счастливого одиночества, такого жизненного тайм-аута, и не хочется уходить, и хочется выкуривать одну за одной и попивать кофе маленькими глотками.. и забываешь про все дела, которые тебя ждут, про проблемы, про встречи на которые надо спешить..
Но не могу же я круглосуточно оккупировать кафетерии) да и тем и хороши эти моменты, что они последнее время частые, но мимолетные.. А потом ты снова выходишь, теперь к счастью, на снежные улицы и бежишь куда-то, сохраняя внутри комок разменного тепла.
В маленькой хижине где-нибудь, где температура превышает 20 градусов.
Вцепиться крепко- крепко в тело и не отпускать. И не отпускаться.
И никаких музык .слов. людей. Разве что дождь за входной дверью.
Когда ты можешь в любой миг выйти на улицу, сделав всего два шага.
А на улице в ближайшем радиусе никого.
Выйти так за дверь. Посмотреть на дождь снизу вверх. Промокнуть.
И уйти. Неожиданно поняв, что такое счастье.
Которые не прячут боль за водкой и тмином
А мы разрываемся на леденящие части
Я:
справа моста
ты:
где-то посередине
Как то странно слышать от человека «я скоро буду «
Хотя он с другого конца планеты
И не знакомый
Но ты ловишь его хрипловатый
в потертой трубке
и в горле закручивает ком
самой преданнейшей истомы
кажется скоро четверг загасит свечи
черным картоном делать для спальни ширму
врач говорит: ты псих тебя не излечат
ни психотропные средства ни второсортный Шима
втыкаю иголки в пяльцы как трахают кукол Вуду
щебечу про себя детские песенки
под Элтона Джона
интересно сколько продлится мое безумное безумие
ведь сколько лесенке не виться-
все равно приведет к дому
листья на шпильке нанизаны как канапе проклятий
хочется скинуть зонт и растопать лужи
красный бюстгальтер как знак капитуляции революций
остался в чужой кровати. Значит он мне не нужен.
Вены плетут паутины в моих ладонях
Царапины как гербы совместных
Иллюзий лета.
Одна иголка впивается в них
И ты синоним свободы
Как тебе нравится это?
По радио крутят рекламу про рок-концерты
Пытаюсь сломать динамики жутко заели звуки
И скрип текущей по кругу киношной ленты
Держит у горла дуло любви и скуки.
Последнее дело сворачиваться рядом с кошкой
Копируя до невозможности
Ее грациозную позу.
Открещиваться от мыслей и погоды
Оказалось так просто вернуться
и слишком поздно.
Мне кажется она играет на чужой детской площадке в танго со своей тенью и ловит на закрытые глаза солнечных зайцев памяти. В кармане у неё всегда запрятаны 4 варианта ответа на все вопросы и проблемы. но на практике предпочитает применять мазохизм и самобичевание. Ненавидит себя до состояния полнейшей самовлюбленности и знает. что секс правит миром. Читая книгу всегда старается ощутить тепло пожелтевших страниц и из ближайших приоритетов самое важное. что надо сделать- огромную татуировку на спине. Черт знает. что она чувствует. когда ломается очередная шпилька или какая-то мразь в толпе ставит зацепку на её чулках. Но в одном я точно уверена -вместо запятых она всегда ставит точки.
во время месячных- грубо и вязко. после- понежней.
люблю тебя. без всяких дино- лого- и миксео- фобий
ещё до сотворения чувств гордо спрятав в утробе.
люблю тебя. и пора завязывать. что я все чирикаю о тебе.
молчу. а ты травишь то румбой во взгляде. то шрамиком на губе.
как айсберги в тихом лед для виски дробя.
Я молчу...молчу. молчу! и
люблю тебя.
«Голубой георгин», 1946